«Вечерняя Москва». Борис Войцеховский. Новый старый «Евгений Онегин»

Ажиотаж вокруг этой постановки возник уже давно – еще когда только «Геликон» объявил о своих планах. Оно и понятно: во-первых, «Онегин» стал первой крупной оперной премьерой на новой сцене театра, во-вторых же… Вот это «во-вторых» тут, пожалуй, и есть самое главное: благодаря стараниям огромной команды, знаменитая опера Петра Ильича Чайковского, в каких только вариациях не звучавшая на столичных подмостках, на этот раз предстала перед публикой точно в таком виде, каким его и задумывал Константин Станиславский. Для него, кстати, «Евгений Онегин» стал вообще первым опытом работы на оперной сцене.

Станиславский подошел к делу, отталкиваясь не только от своего воображения, но и от обстоятельств. Как гласит история, в 1921 году знаменитый театральный реформатор был выселен из своего дома в Каретном ряду, который понадобился для гаража Совнаркома, получив взамен несколько комнат в особняке на Леонтьевском переулке. В тот же дом переехала и оперная студия. Переступив ее порог, первым, что увидел Константин Сергеевич, был мраморный античный портик, разделяющий зал особняка. «Вот вам и готовая декорация для Онегина», - произнес мастер. И приступил к делу, сделав этот самый портик едва ли еще действующим лицом каждой мизансцены.

Вячеслав Окунев, отвечавший за воссоздание декораций, пошел тем же путем. Главное место на сцене «Геликона» отведено портику, служащему то во входом в особняк помещицы Лариной (Наталья Загоринская), то элементом бального зала, то в спальней прекрасно сыгранной бывшей солисткой Михайловского театра Ольгой Толкмит Татьяны, а то и вовсе местом для дуэли Онегина (Алексей Исаев) и Ленского (Игорь Морозов).

Воссоздание старой версии, впрочем, коснулось не только декораций. В новой постановке реанимированы старые мизансцены и даже - благодаря стараниям художника по костюмам Ники Велигжаниновой - внешний вид персонажей, одетых, как и задумывал Станиславский, сначала по моде первой половины XIX века, а уже в финале – по моде начала века XX. Так что даже, глядя на все это, нет-нет, да и закрадывается мысль, что все современные режиссерские новаторства с осовремениваем и переодеванием никакой не авангард, а лишь попытка подражательства классику.

- Мне кажется, что к настоящему времени мы, режиссеры, натворили очень много всего: сногсшибательные концепции, безумные решения, переносы действий, - утверждает и Дмитрий Бертман. - Мы сделали большой прогресс, но движемся по спирали развития искусства от чувственного театра к театру концептуальному. И сейчас самое время сделать этот романтичный, красивый, приподнятый спектакль на московской сцене, чтобы он продолжал жить.

Собственно, никто и не против.

Борис Войцеховский
http://vm.ru/news/2015/12/24/novij-starij-evgenij-onegin-307187.html 

Касса театра 8 495 250-22-22

© 2022 Геликон-опера

Создание сайта - Dillix Media