Интервью.<br>Ирина Генералова. С высоты птичьего полета

18.05/2014

Ирина Генералова. С высоты птичьего полета

Ирина Генералова и Марина Усольцева сменяют друг друга через сутки в кабине подъёмного крана на Большой Никитской. Девушки работают крановщицами, в режиме нонстоп подают бетон, крепёж и кирпич на все участки реконструкции Московского музыкального театра «Геликон-опера». В восемь часов субботнего утра, в момент очередной пересмены, мне удалось задать несколько вопросов крановщице Ирине Генераловой:

- Ирина, это стало уже легендой театра «Геликон-опера» - женщина работает на кране и принимает самое непосредственное участие в реконструкции нашего исторического здания.

- Не знаю относительно легенд. Тут всё прозаично. Я пришла работать на объект реконструкции театра в июле 2013 года. Моя сменщица Марина – месяца два назад. Марина стала моим пятым напарником.

- Расскажите о себе. Вы целенаправленно выбрали эту неженскую профессию?

- Категорически нет. Высоты боялась, как все нормальные люди и когда однажды увидела крановщицу, которая поднималась на кран, я подумала: «Как хорошо, что я так никогда не смогу и не буду». Но в нашей жизни нельзя говорить «никогда»…

-У Вас была какая-то другая профессия, которую пришлось сменить?

- Да, была другая профессия. Но в силу событий, происходящих в нашей стране – приходилось выбирать ту работу, где платили. И поскольку на стройке платили всегда несколько лучше, а сами стройки были, есть и будут всегда – я с легкой руки с завода ЖБИ, который был уже не первым местом работы, оказалась на стройке. О своей первой профессии говорить не хочу, ибо это будет отдельной темой. У меня несколько образований, одно из них – педагогическое.

- Я не буду настаивать на том, о чём Вы не хотите рассказывать. Хотя мне все интересно. У Вас здесь много профессиональных терминов. Я не всегда понимаю, о чём говорят строители. Вот, например, эта площадка как называется?

- Палуба. Там, где заливают бетон.

- А большой ковш, который подает бетон, я слышал, строители называют его «колокольчиком»?

- Да, «колокольчик для заливки бетона».

- Это его настоящее название, или это профессиональный сленг?

- Названий у нас очень много разных. Бывает, что на каждой стройке – свои. Поэтому, приходя на новый объект, сталкиваешься, что знакомые тебе вещи называются совершенно другими словами.

- Есть универсальные вещи, типа «майна», «вира»?

- Поворот, каретка вперед, назад, много другого…

- Я подозреваю, что работа крановщика требует особых навыков, филигранной точности и большой тренировки. Сколько Вы осваивали эту профессию?

- У нас начальник сам прошел весь профессиональный путь от простого крановщика и хорошо разбирается в кранах. Он учит: «Краном нужно не просто управлять – его надо чувствовать». Ведь стрела – это продолжение твоих рук. Поэтому, если ты не чувствуешь кран – работа спориться не будет. Там очень много нюансов, которые нужно знать. Проходила обучение, стажировку. Сначала работала на заводе, потом с завода пришла на стройку. Был такой 2007 год, когда не хватало крановщиков. Я совершенно случайно попала в очень хорошую строительную фирму в которой работаю и теперь.

- Каково управление этим краном – там джойстик какой-то?

- В нашей организации краны немецкой фирмы «Липхер». Мы доверяем немецкому качеству, скажем так. И все наши краны в управлении, да – это джойстики. С одной стороны – это легче, чем на русских кранах управляться с контроллерами, а с другой – нужна большая точность в управлении.

- Кран Ваш безрельсовый на стационарной станине, соответственно, он надежен. Хотя, видимо, забираться туда при ветре страшновато.

- Амплитуда колебаний при ветре есть, конечно. Но эти немецкие краны практически никогда не подводят. Техника очень надежная. С весной пришли более сильные ветры – все это несколько замедляет работу. Стрелу несет, кран не может противостоять стихиям. Мы все это учитываем. Здания вокруг нашей площадки невысокие, поэтому мы работаем на продуваемом месте. Но это нюанс, к которому мы привыкли.

- Есть ли какие-либо удобства в кабине?

- Извините за подробности, но на такой высоте нет воды, туалета, нет места, где удобно переодеться. А во время рабочего обеда нет возможности спуститься и привести себя в порядок. Поэтому кран – это наша вторая квартира. Когда я пришла на стажировку, у меня был очень хороший инструктор, который рассказал все нюансы. Сразу скажу – памперсы мы не используем.

- Вы говорили, что кран немецкого производства...

- Немецкий кран рассчитан на работу в Германии. Там сами понимаете – совершенно другие условия труда, совершенно другой график работы, поэтому там все эти нюансы предусмотрены. У крановщика есть положенные поминутные технологические перерывы, которые, увы, у нас не всегда бывают. Бетон-бетон-бетон. Я сегодня ночью четыре с половиной часа отработала не вставая. Отёкшие ноги – проблема всех крановщиков, боли в спинах и поясницах. Обувь я давно покупаю на размер или полтора больше, чем нужно, чтобы утром можно было обуть. Поэтому немцам наши проблемы и не снились. Поэтому при нашей русской действительности, учитывая, что у нас графики или 12-часовые, или посуточные – приходится приспосабливаться. «Русский мужик всегда на выдумки…»

- Совсем не женское дело получается – работа на кране. Всё больше в этом убеждаюсь и проникаюсь уважением к Вашему профессиональному подвигу! Холодно зимой в кабинке?

- У нас есть стационарная печь.

- Это наше ноу-хау – просто пришел электрик и Вам туда её подцепил?

- Нет. Это уже изначально встроенный в кабине обогрев – под креслом, в ногах. Система этой печи такова – она не просто греет, она создает теплый поток ветра, чтобы кабина обогревалась равномерно.

- У вас есть дети?

- Я – многодетная мама. На удивление (смеется). У меня двое взрослых и двое детей маленьких, которые вполне могли бы быть уже моими внуками. «Сэ ля ви», я же говорю – «такова жизнь».

- Взрослые дети как-то связаны со строительством?

- Нет. К сожалению – нет. У молодежи сейчас свои взгляды, они более современные. На стройке такой график, что очень мало свободного времени. Тяжело. А самое главное – здесь требуется терпение и выносливость.

- Как мужички-строители относятся к своим крановщицам?

- Я стараюсь с людьми строить нормальные дружеские отношения, потому что от этого микроклимата, от спокойствия, от уравновешенности – зависит процесс работы. Вы знаете, повезло, честно. У нас прекрасный коллектив.

- Реконструкция театра «Геликон-опера» – не первый объект, который Вы делаете. Есть возможность сравнивать «с высоты птичьего полета» – насколько качественно проводятся здесь работы?

- Могу про «Геликон-оперу» сказать – медленно, но верно. Качество здесь очень высоко поставлено – это сто процентов. От заливки бетона, до качественной арматуры, других материалов. Проверяется каждый сантиметр, расстановка каждой стены – всё на самом высоком уровне.

- Погода: дожди, были снегопады, заливаемый бетон грели по специальной технологии. Всё это на пользу. Как бы это странно не казалось, но это способствует достижению  хорошей усадки, равномерному затвердеванию слоев.

- Совершенно верно. Это всё на пользу. Я очень рада за эту стройку. Качество действительно высокое. И я понимаю, что старое здание давно требовало реставрации. Но и новое здание – в него вложено столько сил и трудов. Во-первых, место здесь очень компактное – не так-то просто было создать здесь проект. И проект по своей оригинальности получился очень масштабным. Я даже удивляюсь, как можно было на таком малом количестве земли сделать такой театр. Мне еще и поэтому крайне интересно здесь работать. Хотя, работать трудно, места мало, крану разогнаться негде и работа должна проводиться с ювелирной точностью.

- Можно сказать, что теперь здание театра «Геликон» простоит века?

- Действительно – на века. Вы знаете, бывают стройки, к сожалению, особенно когда быстро возводятся монолитные дома более двадцати этажей, начинается гонка – там качество страдает. Иногда возникает мысль, что хотя ты этот дом строишь, но в нем бы ты жить не хотел. А вот в «Геликон-оперу» с удовольствием можно прийти.

- Мы Вас ждём в театре, всей семьей! Естественно, наша крановщица Ирина стала уже определенным символом в театре. Я видел, с каким интересом общался с Вами по рации художественный руководитель нашего театра Дмитрий Александрович.

- Я вас всех много раз видела. Мне сразу ребята рассказали, когда я пришла на этот объект, что это необычная стройка. Я знаю, что для «Геликона» это историческое место. И по поводу Дмитрия Александровича – он настолько волнуется за стройку, что я это ощущаю даже из своей высокой кабины. Вижу его на площадке и днём, и ночью. Бывает у него лицо грустное, когда у нас что-то приостанавливается. Если всё идет своим ходом –  человек светится. Я вижу, что он не может дождаться окончания всей реконструкции. И это редкость, когда человек приезжает и всё это воспринимает своим детищем. Он очень переживает, всецело здесь принимает участие во всех вопросах.

И спасибо за приглашение. Я уже по рации говорила Дмитрию Александровичу, что всегда вкладываю часть души в то, что делаю. Люблю и с нетерпением жду, чтобы была возможность посетить уже готовый объект – ваш замечательный театр. Уверена, что меня будет распирать гордость за то, что здесь есть моё маленькое участие! В июле 2013 года в мою смену здесь был концерт «Геликона». Я не просто его посмотрела - запомнила ваших солистов, их костюмы, запомнила выступление художественного руководителя. Я поднимала флаг «Геликона» краном. Всё это было трогательно – настоящий праздник в антураже еще недостроенного театра. В мою смену сюда приезжал мэр Москвы Сергей Собянин. В общем, получилось само собой, что я уже очень многое знаю о вашем прекрасном театре. Обязательно найду возможность бывать у вас как можно чаще.

Беседовал Денис Рябцев

Ирина Генералова	Марина Усольцева
Мэр Москвы Сергей Собянин, Дмитрий Бертман и другие официальные лица на стройке «Геликон-оперы»