Театрал. «Майя Крылова. ГЕЛИКОН-ОПЕРЕ» ПОКАЗАЛИ СПЕКТАКЛЬ О ДОКТОРЕ ГААЗЕ

Премьера одноактной оперы «Доктор Гааз» прошла в театре «Геликон». Глава «Геликона» Дмитрий Бертман поручил постановку молодой команде авторов с уверенностью, что спектакль о легендарном враче нужен именно в здании бывшего Дома медиков.

Кто такой доктор Гааз (1780–1853)  и почему о нем сложили оперу? Иностранец на русской службе, проживший в России более полувека. «Да, я есть немец, но прежде всего я есть христианин. И, значит, для меня „несть эллина, несть иудея...“ Почему я живу здесь? Потому что я люблю, очень люблю многие здешние люди, люблю Москву, люблю Россию и потому, что жить здесь – мой долг. Перед всеми несчастными в больницах, в тюрьмах».  Это был врач, которого  в городе звали «святым  доктором», а московская поговорка гласила «у Гааза нет отказа».  Подвижник,  который «делал всё, чтобы облегчить жизнь арестантов и ссыльных, бесплатно лечил малоимущих пациентов и бездомных». Богач,  ставший нищим,  потому что свои имения растратил на бедняков. Горожанин,  которого в последний  путь провожала двадцатитысячная толпа. Он открыл приют для детей заключенных, тюремную больницу», бился – и добился! – чтобы тяжелые,  сбивающие ноги в кровь, кандалы заменили более легкими, «его стараниями  был отменен изуверский “арестантский прут”,  к которому  во время этапа «приковывали до 12 арестантов разного пола и возраста». По ходатайствам Гааза «множество заключенных получили помилование или облегчение наказания», а основанная  им  “гаазовская” больница «по сути, стала первой в Москве службой скорой помощи». Гааз – человек, на ограде могилы которого есть надпись «Спешите делать добро». Ему давно установлен памятник, а  настоящее время в католической церкви запущен процесс канонизации праведника.

Либретто оперы создала Людмила Улицкая, которая, по ее словам, знала о Гаазе с раннего детства. Ей принадлежит и идея создания  оперы. Причем замысел зрел давно,  еще в те времена,  когда все увлекались хитом Ллойда Уэббера  «Jesus Christ Superstar». Улицкая – на гребне этого увлечения – задумывала «Гааза» как рок-оперу. Но шло время, проект откладывался,  и,  когда дело дошло до практики, рок-опера превратилась просто  в оперу. Основываясь на подлинных фактах жизни доктора, либреттистка не ставила целью создать точную историческую хронику. Это  «фантазия на тему». Важно  было напомнить, что милосердие - высшая ценность сама по себе,  а  жестокость из нашего мира никуда не делась. Еще раз подумать, что такое «красивые» и «некрасивые» люди. Как внешний лоск связан с внутренней значительностью. И как история живет в сегодняшнем дне.  «Прошло почти двести лет,  а вопросы  все те же», сказала  Улицкая.

Музыку написал молодой композитор Алексей Сергунин, которого Улицкой рекомендовали консерваторские знакомые.  По словам Сергунина, либретто так богато «потенцией к обрастанию»,  что  выбор «коллажной» музыки и структура оперы как цепи эпизодов, разных по стилю и инструментарию,  напрашивались сами собой. «От панк-рока до барокко», «контрастный душ на час», говорит композитор. Такой подход  как нельзя лучше соответствует рассказу о человеке, которого современники дразнили жалким юродивым и «утрированным филантропом» Для Сергунина «мантры минимализма» символически отражают повторяемость  ежедневного подвига.

Когда начался спектакль в постановке Дениса Азарова, стало ясно,  что главные коллажи – это сочетание наивности с искушенностью  и сказки с реальностью. Задник то открывает космические просторы без предметов, то становится глухой стеной с маленькими окошками.  В стену  утыкается зрительский взгляд,  на ней мелькают лица зэков (в том числе и сталинских) и  об нее символически  разбиваются надежды героя. Вокруг оркестра построен помост, по нему бредут то изможденные каторжники, то раненые солдаты, то обладатели мирских благ, снисходительно швыряющие Гаазу деньги. Мизансцены  вполне четко  проклинают войну и человеческое равнодушие. Рисуют противостояние толпы и одиночки.  Демонстрируют истинность  слов «капля камень точит» и «один в поле  воин». . А бег времени отражается в лихорадочном темпе музыки. Параллельно драме доктора множится драма его оперной сестры Гретхен (реальную сестру  звали иначе, и жизнь ее была другой): девушка все отдала брату, лишившись жениха  в Германии,  личного счастья, а под конец, как Офелия – разума.  Есть цитата из двадцатого века, когда зэки, стуча алюминиевыми мисками, поют «Товарищ Сталин, вы большой ученый…». И есть печально-светлый финал, фрагмент католического реквиема.  Он  подводит высокий итог жизни, о перипетиях которой как будто сказал французский писатель Жюль Ренар: «Труднее быть в течение недели порядочным человеком, чем героем в течение пятнадцати минут».

Кому-то может показаться, что в спектакле слишком много пафоса и открытых  моралистических призывов.  Ведь современное  искусство  боится этого,  как черт – ладана. Да и  разочарование в природе человека слишком тотально. Но  два реальных  эпизода гаазовской биографии отвечают на скепсис. А может, даже внушают надежду. Когда  врача  в морозную ночь на улице пытались ограбить и чуть ли не убить бандиты, но узнав «тюремного доктора», стали наоборот, всячески помогать. И когда митрополит Филарет, упрекая Гааза в излишней уже филантропии (если человек осужден, значит, он виновен)  впал в растерянность  после ответной реплики («Вы забыли Христа, владыка,  он был причтен к разбойникам»). И  как иерарх церкви смиренно промолвил: это не я забыл о Христе,  это он забыл обо мне.   

Театрал-онлайн
http://www.teatral-online.ru/news/15612/

Касса театра 8 495 250-22-22

© 2022 Геликон-опера

Создание сайта - Dillix Media